Коренная дальневосточница Анастасия Капшук работает в Приморском краевом театре кукол уже 29 лет. Она артист-кукловод и заведующая труппой. О том, почему она никогда не говорит, что идет на «работу», из-за чего артистам-кукольникам приходится на сцене сложнее, чем драматическим актерам, почему куклу нельзя класть лицом вниз, и зачем творческим людям профсоюз, мы поговорили накануне Дня театра.
- Анастасия Григорьевна, почему выбрали именно театр кукол, ведь на выходе из вуза перед вами было открыто много дорог.
- Узнала в свое время, что это синтетический вид искусства и совершенно особенный, ведь ты должен не только сам сыграть роль, но еще и передать эмоции, чувства через куклу с которой работаешь, и способный на это актер обладает даже большим диапазоном возможностей, чем его коллега из драматического театра. Мне захотелось получить такой опыт. Хотя, не скрою, как и большинство студентов, думала – вот поработаю немного здесь и потом уеду развиваться дальше.
В краевом театре кукол в то время работали прекрасные артисты-кукольники, настоящие мастера своего дела - Вера Горовая, Людмила Овчинникова, Любовь Ильенко, Татьяна Ведерникова, Владимир Кахно. А художественным руководителем был Виктор Васильевич Бусаренко, который, к слову, как раз и набирал мой курс, но затем передал другому педагогу и ушел работать в краевой департамент культуры. Я, как его ученица, верила, что он меня возьмет. Так и случилось. 1 июня 1995 года наш курс выпустился, а 5 июня я уже начала работать в театре.
- Помните свои ощущения в этот период?
- Конечно. Мы, молодые актеры, были очень самоуверенные, даже чуть нагловатые, пришли с посылом – вот мы какие, любите нас! А нам в ответ: «Стоп. Сначала вы полюбите кукол, полюбите всем сердцем эту профессию, а потом посмотрим». Наши старшие партнеры сразу дали понять, где и как мы себя должны себя вести, что такое сцена и что такое кукла.
Бытует мнение, что театр кукол —это легко и просто, ну подумаешь, взял игрушку в руки. Как бы не так. Это филигранное искусство. Задача – оживить своего персонажа – не всегда поддается даже профессионалу, а тут мы, такие смелые.
И я очень благодарна нашим наставникам - талантливым, требовательным, бесконечно любящим свою профессию. Это они привили мне любовь к этому театру, незаметно от меня самой.
- Каким был первый спектакль с вашим участием?
- «Три поросенка». Нас взяли во второй состав, и нам предстояло освоить ростовые куклы. Они казались такими легкими, простенькими, оставалось научиться держать уровень, и у меня получилось.
Параллельно в театре шли большие, сложные спектакли, например, «Волшебная лампа Аладдина» - трехплановый, с ширмой, ростовыми куклами на разном уровне. И вскоре мне доверили в этом спектакле быть рукой Джина. Я думаю – ну раз я с поросенком справилась, что может быть сложного в этой роли. Но не тут-то было. Кукла была крупной, рукой надо было работать в определенном ритме, точно знать, на какое слово приходится какое движение или жест. Ответственность тоже была выше - когда с одной куклой работают сразу три человека, ты уже не сама по себе, а в связке с партнерами, и важно чувствовать друг друга и стать единым персонажем.
Нас активно вводили в спектакли, и каждая следующая роль учила чему-то новому. Например, в спектакле «Аленький цветочек» нам, молодым актерам, доверили стоять в виде больших деревьев, а в конце сцены ожить и исчезнуть. И снова кажется – ничего сложного. Но с непривычки находиться в одной позе, особенно если изначально встал как-то не так, было мучительно трудно.
И так роль за ролью, я и сама не заметила, как потихоньку меня этот театр в себя впитал. Я даже другого слова не подберу, - именно впитал. И до такой степени, что мне любая работа стала интересна.
- А бывает так, что изначально роль не нравится или не получается, а потом становится родной?
- Да, столкнулась с этим, когда меня, молодую актрису, вводили в спектакль «Кто в сапогах?». Это музыкально-танцевальная история с куклами разного плана. И мне казалось, что-я-то как раз умею и петь, и танцевать. Но не все так просто. А главное, именно тогда мне преподали важный урок. На одной из первых репетиций режиссер прервал сцену: «Ты не готова, репетиция окончена, все свободны». И когда мои партнерши ушли, я не плакала – рыдала. Но урок усвоила. Приходила раньше всех, договорилась чтобы мне включали фонограмму, под которую я пела, танцевала, злилась на свои ошибки, исправляла, бесконечно шлифовала роль. В итоге я вошла в этот спектакль, долго в нем жила и очень его любила. Здесь как раз все логично: когда ты частицу себя даришь какой-то работе, она не может не прорасти в тебя, не стать родной.
- И все же, из десятков сыгранных спектаклей какой самый любимый?
- Самые дорогие сердцу - «Три поросенка», «Буратино», «Солнышко и снежные человечки». Разбуди меня среди ночи – текст помню наизусть.
А вообще, наиболее любимые спектакли сыграны в «черном кабинете». Когда тебя не видно, у детей создается впечатление, что кукла сама по себе оживает и разговаривает, - и рождается волшебство, на которое и приходит зритель.
Театр, в моем понимании, это единый живой механизм. Убери один винтик – и он начнет пробуксовывать. И эти винтики – не только актеры, но и монтировщики, звукооператоры, световики, художники. Мы не можем существовать по отдельности - только вместе. И когда каждый работает не просто профессионально, но с душой – тогда и рождается та самая магия, ради которой и приходят на наши спектакли.
- Расскажите о вашем зрителе, какой он?
- К нам приходят семьями, не только дети, но и взрослые. И, к слову, иногда реакция взрослых поражает и радует больше всего. Во время спектакля поднимаешь глаза – и видишь счастливого, улыбающегося мужчину - папу, в котором проснулся внутренний ребенок. И хочется сказать – так приходите к нам почаще за этим ощущением! Тем более что у нас есть спектакли на разные возрастные группы, начиная с категории 0+, где малыши участвуют тактильно, для деток от 3 лет и старше, которые уже сидят и смотрят, для подростков от 12 лет, а также вечерние варианты – например, «Любовь к трем апельсинам», «Дорогой Бог», «Ревизор», «Можно попросить Нину?» и другие.
Что же касается маленьких зрителей, то не могу не отметить с сожалением, как меняются поколения детей. Сегодняшним малышам почти перестали читать книжки, все чаще мы видим детей в колясках с планшетами и телефонами, потому что так удобно их родителям. Но ведь ничто не развивает эмоциональный интеллект так, как книга, как театр! Как жаль, что многие мамы и папы об этом забывают.
- Актриса, заведующая труппой, - как вы все успеваете?
- Я даже не задаюсь таким вопросом, мне кажется, это так органично. Я не чувствую себя кем-то отдельно. Я ощущаю себя частью театра, продолжаю пульсировать вместе с ним, с коллегами, которые для меня давно больше, чем просто коллектив, а действительно родные люди.
- Какими качествами должен обладать тот, кто мечтает работать в вашем театре?
- Помимо того, что нужно искренне любить этот вид искусства, надо понимать, что это большой труд. Нельзя сдаваться, когда что-то идет не так. Надо сказать, себе твердо: «У меня все получится, я все освою, научусь управлять куклой, реквизитом».
Настоящая любовь к театру проявляется через твою работоспособность, через желание научиться. Потому что среди нас, актеров – далеко не все кукольники по образованию, нас выучили и вырастили наши мастера-наставники, а мы смогли принять эти знания. И, конечно, надо любить кукол. Неслучайно есть определенные правила – нельзя их класть лицом вниз или бросать на пол.
Наш театр, как я уже сказала, - синтетический, мы работаем в спектаклях не только как драматические актеры, но и взаимодействуем друг с другом через свои куклы, добираясь в итоге до сердца зрителя. Поэтому для нас куклы – это живые персонажи, если хотите - наши дети.
- Кстати, что с ними происходит потом, когда они больше не играют?
- В основном, остаются жить в театре. Мы, кстати, планируем создать в ближайшее время музей-выставку, где представим кукол и из действующего репертуара, и из уже списанных спектаклей. Уверена, это будет интересная история.
- При всей вашей профессиональной нагрузке вы еще и заместитель председателя профорганизации, и это тоже работа. А зачем вообще театру профсоюз?
- Как зачем? Творческие люди тоже нуждаются в защите своих трудовых прав и интересов.
Если происходит авральная ситуация, когда рабочий день начинается, например, с раннего выезда, затем репетиции, спектакли, в том числе вечерние, - все должны быть уверены, что нагрузка будет распределена верно, найдется время нормально пообедать и выдохнуть, а переработка будет справедливо оплачена либо предоставят дополнительный выходной.
Эти и другие «нетворческие» вопросы требуют решения, иначе они могут сломать тот слаженный механизм, о котором я говорила ранее, начнется текучка кадров, и театр будет испытывать очередной кризис.
Я много говорила сегодня о любви к профессии, о том, что театр для нас – второй дом, но не будем забывать о близких, семьях. Когда ты за все сферы жизни спокоен, когда у тебя хватает времени и на общение с детьми, друзьями, и на заботу о здоровье, и на решение бытовых вопросов, - тогда ты и на сцену выходишь с удовольствием.
Когда в нашем театре появился профсоюз – появился коллективный договор, прописывающий все положенные сотрудникам гарантии и льготы. Люди поняли, что они защищены: если ты переработаешь – тебе заплатят, если несправедливо, на твой взгляд, накажут – профком вмешается и разберется, если случится беда – тебе помогут. Это касается и актерского цеха, и монтировочного, звуко-осветительного, бутафорского, - всех без исключения. И сегодня уже не нужно убеждать никого в том, что с профсоюзом - спокойнее и надежнее.